Самое главное для человека
— Илья, расскажи, как ты впервые узнал о Церкви. От кого ты раньше всего услышал о Боге?
— Конечно, от родителей. У меня верующие родители и верующая бабушка, поэтому меня в детстве крестили, и маленьким я ходил в храм с семьей. А с шести лет еще ходил в воскресную школу при Свято-Иоанновском монастыре на Карповке.
— Ты всегда ходил в один и тот же храм?
— Был небольшой перерыв, когда наша семья переехала в другую квартиру и нам стало далеко добираться до монастыря… Но потом я снова, уже самостоятельно, стал туда ездить.
— А тебе всегда в храме нравилось? Даже когда тебе было, например, 12 лет?
— Как-то само собой все получилось. Сначала на меня сильно влияли родители. То есть я просто думал так, потому что так думали родители. А лет с 13-14 я уже стал думать сам. Но думал так же, как родители.
— Ты не стал трудным подростком?
— Наверное, нет.
— Как родители повлияли на твое восприятие Церкви?
— Я не могу сказать, что у нас было какое-то особое религиозное воспитание. Но с детства нам с братом всегда говорили, что Бог — это самое главное для человека, что на мир надо смотреть как на лестницу к Богу.
У них просто много дел
— Мы часто слышим о том, что в Церкви мало подростков, ты замечаешь это?
— Трудно сказать. Если зайти в храм на обычную службу, то подростков действительно будет очень мало. Но это не значит, что их на самом деле нет в Церкви.
— Где же они тогда?
— Наверное, у них просто очень много дел… Я хочу сказать, что они много учатся и не могут часто ходить в храм. На себе это почувствовал: занимаясь в старших классах и училище, я не мог бывать на каждой службе, и теперь я, конечно, гораздо реже в храме бываю.
– Ты думаешь, что подростки не уходят из Церкви совсем, а просто реже появляются на богослужениях? Это интересно, потому что многие считают, что дети старше 14 чуть ли не бегут из Церкви…
— Это не совсем так.
— И ты не знаешь ни одного человека, которого родители с детства воспитывали в вере, но который ушел из Церкви в подростковом возрасте?
– Таких я не знаю. Наверное, есть такие случаи, но я с ними не сталкивался.
Нельзя врать, это точно
— Лично тебя все в церковной жизни устраивает?
— Пожалуй, все. Есть какие-то вещи, которые мне не нравятся, но они не особо и относятся к Церкви. Например, мы с ребятами ездили в Москву, были на патриаршей службе, там бабушки заняли места заранее и никому не давали пройти, всем говорили: «Сюда нельзя, здесь занято». Ну, это просто смешно…
— А как ты считаешь, верующие люди как-то должны отличаться от неверующих?
— Сложно сказать. Должны, но как-то внутренне. Думаю, что снаружи вера не видна.
— Что такое вера, как ты думаешь?
— Это сложный вопрос. Состояние души, наверное.
— Ты курсант морского училища, среди твоих сверстников много верующих?
— Немного, конечно, но почти в каждой группе найдется такой человек.
— А ты общаешься в основном с верующими или со всеми?
— Я вообще много общаюсь…
— Как твои сокурсники, преподаватели относятся к Церкви? Не приходилось ли тебе в каких-то ситуациях скрывать, что ты верующий?
— Нет, я с такими трудностями не сталкивался. Считаю, что скрывать свою веру нельзя. Если спрашивают, веришь ли ты в Бога, то ни в коем случае нельзя врать, это точно.
Изнутри наружу
— Жизнь церковной общины складывается из двух составляющих: богослужения и общей молитвы, приходской жизни и общения. Что в большей степени удерживает тебя в Церкви?
— Если говорить откровенно, то приходская жизнь, участие в молодежных православных организациях. Я состою даже в нескольких.
— Они чем-то отличаются?
— Да, у каждой есть свои особенности в плане различных занятий. Например, в одной организации есть футбольная команда, в другой — поездки в другие города. А общее состоит в том, что там собираются молодые люди и подростки, которые верят в Бога.
— Расскажи, пожалуйста, как проходят ваши встречи.
– У каждой организации есть свой духовный наставник — священник. Обычно или мы вместе с ним обсуждаем какую-то заранее определенную тему, или он что-то нам рассказывает, а мы слушаем. А потом мы обсуждаем, куда бы всем вместе поехать, как помочь нуждающимся…
— А зачем подросткам собираться вместе, как ты считаешь? Почему, например, вы не приглашаете на свои собрания дедушек и бабушек?
— Не знаю. Никаких секретов у нас нет. Наверное, дело в разных интересах. Ведь на общей приходской встрече не обсудить многие темы, актуальные для молодежи. А молодежи очень важно иметь возможность поговорить.
— Что для вас приоритетнее — создать среду общения для верующей молодежи или привлечь в Церковь неверующих подростков?
— В основном мы занимаемся первым.
— Это правильно, как ты считаешь?
— Думаю, что правильно. Мы стремимся освоить внутреннее, и через это — выйти на внешнее. Нужно, чтобы вера изнутри выходила наружу…
Золотая середина
— Сегодня в адрес церковного священноначалия нередко звучат обвинения в том, что Церковь мало занимается молодежью, особенно «внешней». Что пастыри не уделяют молодым людям, впервые пришедшим в храм, должного внимания…
— Думаю, это не совсем так. Просто многие молодые люди недостаточно целенаправленно идут в церковь. Если молодой человек уверен, что ему надо поговорить со священником, то он сможет это сделать. Если он задастся такой целью, то он ее и достигнет. Многие обижаются, если батюшка, например, в ту же минуту не может поговорить с ними. Но ведь у батюшки действительно много дел, и иногда надо подождать. Если Бог увидит, что у тебя серьезные намерения, то и священник увидит. А вообще, мне кажется, сегодня в Церкви очень много возможностей.
— Как ты считаешь, есть ли в современной Церкви конфликт поколений?
— Думаю, гораздо меньше, чем в остальном обществе. Потому что в Церкви как-то сглаживаются конфликты. Наверное, потому что здесь все равны больше, чем в нецерковной жизни.
— Ты видишь на практике, что Бог всех объединяет?
— Конечно, вижу. В Церкви люди ведут себя иначе. Меньше что-то из себя изображают. Даже если они пытаются это делать — выставлять себя в храме не такими, какие они, например, дома, то это очень быстро выплывает наружу.
— Что Церковь дает человеку в большей степени, ограничения или свободу?
— Наверное, и то, и другое. Для меня христианская жизнь — это что-то между свободой и запретами. Какая-то золотая середина, наверное.
— А для чего ты ходишь в храм?
— Самый важный момент — напутствие священника прихожанам в конце службы. Наш отец Николай каждый раз говорит что-то особенное, что я запоминаю, благодаря чему я могу как-то по-новому взглянуть на свою жизнь. Это и есть то, ради чего стоит ходить в храм, — возможность измениться, стать другим.
Беседовала Анастасия Коскелло
«Вода живая. Санкт-Петербургский церковный вестник» № 6, 2010 год
